Попадать, так с музыкой! - Страница 124

124

Ох, чуть не забыла! Я думаю о новых бойцах, а что делать с теми, кто уже в армии, в той самой трехмиллионной? Я ведь не знаю, по какому принципу солдаты отбирались в тот или иной род войск. Ясно, что летчики, танкисты и артиллеристы шли отдельным списком – их действительно долго учить надо, даже во время войны. А всех остальных, наверное, определяли в стрелковые подразделения и в саперы. Пожалуй, напишу, что нужно провести пересортировку. При наличии анкет и нескольких грамотных командиров в ранге старлея или капитана, это можно сделать за день. Из каждой роты отобрать человек по десять рядовых и сержантов. Их муштровать до посинения, а с остальными вести обычные занятия. Десять человек из роты – это примерно десять процентов. Вот эти десять процентов и составят костяк стрелковых подразделений. Им выдать автоматы, пулеметы и СВТшки. А прочие обойдутся и Мосинками, за которыми уход проще. В конце концов, в Первую мировую воевали именно Мосинками, значит для тех, кто будет такие винтовки «эксплуатировать», или, попросту говоря юзать, грамотность не так важна.

Еще вопрос – где взять нужное число инструкторов? За всю армию решать не берусь, но что касается Западного особого военного округа, то тут могу порекомендовать. Во-первых, взять некоторое число бойцов и младших командиров у милейшего Федора Савича. У него был месяц форы, а, зная его характер, можно быть твердо уверенным, что большинство своих солдат он уже натренировал до нужной степени. Жалко Окулова, если узнает, то обидится на меня, но не для себя же стараюсь. Во-вторых, есть войска НКВД. В частности, та рота, в которой я тренировала бойцов. Один взвод «старичков» – это реальный взвод инструкторов. Ну и, может быть, пограничники тоже поделятся. Все выдергиваемые из своих частей инструктора должны будут вернуться к себе не позже 21 июня.

Вот, наконец, с составом обучаемых, с инструкторами и со временем примерно определилась. Теперь составим табличку, на какой «предмет» сколько часов следует отвести. При взгляде на табличку сразу станет понятно, достаточно ли часов на какую-то тему или нет. Всего часов по моей программе будет 7 х 15 = 105 (по часу в день я отвела на еду) плюс 3 дня практики, как уже говорилось выше. В это время нужно уложить изучение матчасти (винтовок, автоматов и пулеметов), собственно стрельбу (теорию и практику), базовые понятия о тактике ведения боя, о маскировке, маршировку, физподготовку, метание гранат, правильное окапывание, бег на дистанции не менее 5 км с полной выкладкой. И, конечно, согласные действия по команде.

Тут вспомнила еще один важный вопрос – а как заставить солдат все это изучать, да еще в таком жестком режиме. Если с физическими наказаниями и с реальными угрозами для жизни, то не исключено, что после гибели нескольких человек может возникнуть массовое дезертирство. Это ведь не зеки. У всех бойцов есть оружие, а пристрелить охрану – это не на сотню метров стрелять. Попробуй, удержи таких. Ох, только тут до меня дошло, почему в моей истории на первом этапе войны так много бойцов попало в плен. Воевать у них не получалось, а вокруг сплошной кошмар. Кто просто дезертировал, а кто и рванул в плен. Потом, правда, пленные об этом пожалели, но это уже было потом. Так как же быть? А никак. Нет у меня предложений, кроме одного – многократной долбежки по мозгам, что добросовестная учеба – это единственный шанс выжить в бою. Так и запишу на отдельной бумаге. Если у генералов и маршалов есть другие методики, то флаг им в руки. Стоп, есть и у меня одна методика – использование манекенов. Я по телевизору несколько раз видела, как манекенов используют для проверки безопасности автомобилей. Что, если расположить несколько манекенов с явными ошибками, и кого танками или тракторами подавить, а кого издалека пристрелить или даже разбомбить в плохо вырытом окопе. Тут не для демонстрации одежды. Достаточно изготовить чучела типа тех, которые используют для обучения штыковому бою. Чучела дешевые – их не жалко, а пара дырок в голове или раздавленные ноги будут выглядеть очень даже наглядно.

Короче, к 14 часам я бумагу закончила и стала думать. Если укажу критический срок – 22 июня, то нужно ставить гриф ОГВ. А если не укажу, то непонятно, зачем такая срочность. Стоп, стоп, стоп! Про меня знает всего несколько человек (сколько всего мне не говорили, да и не скажут – так время от времени новые «знатоки» всплывают сами собой). Даже наркомы не знают. Следовательно, дату 22 июня указывать никак нельзя. Или можно, если сослаться на слова товарища Сталина, который, собственно и поставил передо мной эту задачу? А, не фига делать! Просто напишу, что вот примерный курс интенсивной подготовки бойца и сержанта стрелкового подразделения, рассчитанный на 10 дней. Пусть начальство само дальше думает – на то оно и начальство. Решено, добавила несколько строк на отдельном листе, все сложила в папку, на обложке проставила гриф СС и отправилась к Трофимову. Как раз 14:46.

– Что, Анна Петровна, управились раньше срока. Это хорошо. Давайте папку, я сразу передам ее товарищу Берия.

С этими словами Трофимов буквально выхватил у меня папку и исчез за дверью. А я почувствовала, что, как говаривал Вини-Пух, пора бы и подкрепиться. Выскочил Трофимов и показал мне на стул.

– Товарищ Берия просил вас подождать.

– Скажите, товарищ майор, а нельзя ли ждать в столовой?

– Потерпите минут двадцать. Если за это время вас не вызовут, то сможете пойти пообедать.

Пришлось терпеть. Не вызвали. Трофимов на всякий случай снова зашел в кабинет, вышел и махнул рукой.

124