Попадать, так с музыкой! - Страница 45

– Конечно, этот намного лучше. – Генерал заметно успокоился. – А как я обосную, почему привлек к этой проверке людей вообще со стороны?

– Разрешите, товарищ майор, я объясню, – не выдержала я. Майор кивнул.

– Товарищ генерал, обоснование будет очень простым – кто, как не сотрудники органов, умеют проводить подобную разведку? А у своих и глаз замылен, и забота о чести мундира может помешать.

Генерал и майор согласно кивнули, после чего Валентин Петрович добавил.

– Давай теперь посмотрим, что накопали мои ребята, и составим упомянутый список, причем разделим его на две группы: что ты в состоянии решить своей властью, а что от тебя не зависит и может быть решено только наверху. Продолжай Аня. Извини, что прервали.

Генерал не возражал, и я продолжила.

– В первую очередь тревогу вызывает связь – связь штаба дивизии с полками и полков друг с другом. – Я подошла к карте. – Вот где находится штаб дивизии, а вот – где расположены полки. Расстояния составляют несколько километров. Связь только проводная и провода протянуты на столбах. Если вот тут, тут и тут эти столбы повалить, а в этих точках, – я ткнула указкой в упоминаемые точки, – расположить засады, то связь будет практически полностью выведена из строя. Штаб дивизии окажется не у дел. Кстати, для штабов полков тоже возможно организовать разрывы связи.

– Тоже мне открытие! – Не удержался Окулов. – Я и сам все это прекрасно знаю. Только не дают мне радиосвязь. Я запросил двадцать пять радиостанций, к июню, а мне пообещали только две и к ноябрю.

– Вопрос с радиостанциями, хотя и не в таком количестве, я попробую помочь решить по своим каналам, – сказал майор. – А пока ты хотя бы дополнительные линии проложи, да не поверху, а закопай их в землю.

– Понял. Это реально и можно будет проделать быстро. – Окулов сделал пометку у себя в блокноте.

Я поняла, что можно продолжать.

– Теперь перейдем к снимкам. Вот то, что сейчас лежит перед немецкими генералами. Посмотрите – вся дивизия, как на ладони. Вот полки, вот штаб, вот полигон, а вот артиллерийские склады (это мне Вася растолковал заранее). При первой же бомбежке все будет уничтожено.

– А наши истребители на что? – Опять прервал меня Окулов. – Они не должны этого допустить.

– Скажи-ка Федя, – вмешался майор. – На каком расстоянии от границы находится твоя дивизия?

– Двадцать километров.

– А где находятся ближайшие немецкие аэродромы?

– Если верить разведке, то на расстоянии пяти километров от границы.

– Так, займемся арифметикой. Сколько времени потребуется самолетам противника, летящим со скоростью, скажем, 250 километров в час, чтобы пролететь это расстояние?

– Одна десятая часа, то есть шесть минут.

– На самом деле времени у нас будет еще меньше, потому что, пока самолеты будут над чужой территорией, наши самолеты никто в воздух не поднимет. Так что пока пройдет тревога, пока самолеты взлетят и пока они до тебя долетят, оборонять будет уже нечего.

– Да, – задумался генерал. – Это действительно проблема. И какие у тебя предложения?

– Первое – маскировка, второе – создание ложных целей, третье – частичная передислокация.

– Предложения понятные, но быстро их не решить. Представляешь, сколько придется потратить сил?

– Представляю, только никуда от этого не деться. Ладно. У Ани вроде бы все, – я кивнула, – пусть теперь докладывает Северов.

38.

– За время пребывания в вашей дивизии, Федор Савич, – начал Вася, – я посетил два стрелковых батальона и артиллерийский полк. Сначала о стрелковых батальонах. Создалось такое впечатление, что многие командиры младшего звена очень плохо знают Полевой устав РККА. То при выполнении приказа об атаке поднимают бойцов во весь рост и идут в цепи, зная, что дистанция до противника более двухсот метров. Их ведь из двух пулеметов спокойно можно всех уложить. То при выполнении приказа «занять оборону» выбирают самые невыгодные с точки зрения тактики позиции – один лейтенант вообще ухитрился пулемет установить в овраге.

– На вопросы о стрельбе по низколетящим целям никто ни из командиров, ни из солдат не смог сказать, какое упреждение следует выбирать для парашютиста, какое – для самолета. При стрельбе из винтовки по ростовым мишеням на дистанции свыше ста метров только два лейтенанта и три солдата из всего батальона сумели поразить цель.

– А что прикажешь делать, – не выдержал Окулов. – Начало поступать пополнение, в котором четверть бойцов полностью неграмотные. И младший комсостав неизвестно где обучался, если вообще обучался. Я только-только начал с этим разбираться.

– Понимаю вас, товарищ генерал. Но от этого не легче. Противник нам на это скидку не сделает, а наоборот сильно обрадуется. И по нашим сведениям некоторая информация о подобном положении дел, причем не только в вашей дивизии, к немцам уже ушла. Абвер, будь он неладен, работает серьезно. Если вас это утешит, скажу, что по данным, поступающим из других дивизий, там дела еще хуже, чем у вас.

– Теперь об артиллерии. Как ваши бойцы стреляют – не знаю. При мне стрельб не было, но вот расположение артиллерийских складов. Они удалены от полка на два километра, расположены на открытой местности, численность охраны, на мой взгляд, недостаточна. И как вы планируете доставлять снаряды к орудиям? Грузовиков мало, гужевого транспорта тоже. Дорога одна. Правда грунтовка хорошая, но пара – тройка бомб на эту грунтовку и снаряды уже на позиции не попадут. Рокадные дороги я не осматривал, но, кажется, их число явно недостаточное.