Попадать, так с музыкой! - Страница 78

– А, прибыла, наконец, наша разведчица. Тут про тебя такие слухи из дивизии доходили. Будто ты там всех шпионов переловила, и теперь хочешь другими дивизиями нашего округа заняться.

– Что вы, товарищ майор. Поймала только одного, как вам обещала.

– Когда это обещала?

– Вы уже забыли? Помните, когда вы дарили мне парабеллум.

– Ты смотри. И ведь действительно, обещала. Сдержала, значит, слово. Хвалю. Работала, правда, при этом исключительно топорно. Но это спишем на недостаток опыта. А вот есть кое-что, что на недостаток опыта списать никак нельзя. Скажи спасибо, что это только я читал. А наверх отправил не твою писанину, а перепечатанный текст.

С этими словами майор протянул мне мой отчет, переправленный из дивизии. В этом отчете красным карандашом были отмечены грамматические ошибки. И было таких пометок, увы, немало. Ну конечно! Я ведь привыкла к Ворду с его полуавтоматическим исправлением одних ошибок и подчеркиванием других (там, где Ворд не мог принять решение по грамматике). А майор, тем временем, продолжал.

– Тебе присвоили командирское звание с учетом твоего неполного высшего образования. А по грамотности ты и на среднее образование не тянешь. Как это понимать?

– Товарищ майор. Так в будущем ошибки исправляются автоматически машинами. Мы за этим почти не следим. Вот и привыкли так писать.

– Как вы там, в будущем, привыкли, меня не касается. А здесь прошу писать грамотно. Тем более, что тебе этих отчетов еще писать и писать. У нас есть вечерняя школа. Там сейчас еще идут занятия. Ходи на уроки русского. Чтобы не было лишних вопросов, скажешь директору, что так надо. Он сотруднику органов не откажет. Но это все так, лирика, а теперь о работе. Послезавтра приезжает делегация попов из Ватикана. Будут заново организовывать работу костела. Ты будешь официальным представителем от органов. На все вопросы делаешь круглые глаза, говоришь, что органы сами заинтересованы в выяснении того, что произошло. Ну, короче, найдешь, что им наговорить. А сама смотри, оценивай и запоминай кто, что и как. У нас есть фамилия нового ксендза. Почитаешь все, что мы о нем знаем, и во время встречи постараешься завести контакты. Оцени его реакцию и т.п. Кроме тебя, подключим еще пару товарищей, но, повторяю, официальный представитель только ты. Будут вопросы, на которые не сможешь ответить – не смущайся. Запиши и обещай выяснить в кратчайшие сроки. Что, собственно и будешь делать. А когда все закончится, думаю не более трех дней, снова покатишь в Москву. Там к тебе снова будут вопросы. Какие – не знаю, а вот кто их будет задавать, сама понимаешь. Так что вперед. На сегодня мы с Васей все закончили. Завтра с утра я с семьей еду на новое место жительства, а тут теперь главным остается товарищ старший лейтенант.

78.

С этими словами майор показал на Васю и добавил.

– Только смотрите мне, чтобы семейственность тут не развели.

– Никакой семейственности не будет, товарищ майор, – нагло заявила я. – Пусть только попробует ослушаться.

– Вот этого-то я и боюсь. Знаю много случаев, когда жены начинали вмешиваться в дела мужей, и ничем хорошим это не кончалось.

– А я вмешиваться не собираюсь. Надо ему командовать – пожалуйста. Я только буду следить, чтобы все в правильном направлении шло.

– Нет уж, нет уж. Направление буду определять только я.

– Конечно, товарищ майор. А следить за реализацией этого направления буду я. Так что Васе будет просто легче работать.

– Тьфу на тебя. Язык у тебя без костей.

– Конечно, как языку и положено. Только, товарищ майор, у меня тут есть одна просьба, с которой к Васе неудобно обратиться.

– Что еще такое? По поводу жеребца, что ли?

– Так вы уже знаете?

– Само собой. Что же, по-твоему, я не слежу за тем, как там поживают мои сотрудники? Ошибаешься.

– И что вы по этому поводу скажете?

– Пока ничего. Пару недель это вопрос терпит. Вот вернешься из Москвы, тогда и поговорим. место для него у нас в конюшне есть, но вполне может быть, что тебе будет просто некогда им заниматься. Но это потом. А сейчас оба можете быть свободны. Василий, завтра утром провожаешь меня и за работу.

На следующий день я по выработавшейся в дивизии привычке, вскочила ни свет, ни заря, и рванула на зарядку. Пробежала несколько кругов, что в сумме составило, наверное, около пяти километров, и около дома провела усиленную разминку. За правильностью выполнения упражнений внимательно следил Тузик и время от времени выражал свое одобрение гавом. Особенно Тузику понравились мои подъемы разгибом и ходьба на руках. Потом я ринулась в баню, плюхнула на себя ушат чуть теплой воды (не до конца остыла с вечера) и уже бодрая и веселая вошла в дом. К моему возмущению супруг нагло сидел за столом и, не дожидаясь меня, лопал яичницу, прихлебывая чай из большой кружки. Я быстро хлопнула традиционный стакан молока, после чего уселась рядом с ним и стала выхватывать куски прямо из его тарелки. Вот только чай в чашку пришлось налить самой.

Честно признаюсь, что за таким проглотом, как мой муж, угнаться было невозможно, поэтому не успела я съесть пару кусочков, как он уже вскочил, чмокнул меня в щечку и унесся на работу, сказав на прощание, что будет ждать меня там. Вот так всегда. Нет, чтобы обстоятельно побеседовать с супругой, обсудить планы на сегодняшний день, потом взять жену под ручку и неторопливо пройти с ней по городу в такое уважаемое здание, каковым является горотдел НКГБ, отвечая немного свысока на приветствия горожан. Просто взял и умотал. Хорошо, запишем это в список провинностей. С этими злобными мыслями я закончила завтрак, оделась по форме, только теперь вместо галифе влезла в юбку непомерной, на мой взгляд, длины, не забыла прицепить кобуру с парабеллумом (Вальтер при ношении юбки пришлось запихнуть в сумочку), и тоже двинулась на работу.