Попадать, так с музыкой! - Страница 86

– Понимаете, товарищ старший лейтенант. Я как-то привыкла, что тут у нас все делается по плану. Вот и решила, что на аресты тоже дают план.

– Отвыкай. И больше подобных вопросов не задавай. Хорошо еще, что тебя слышал только я. Иди, Пряхин тебя ждет.

89.

В наш с Игорем кабинет втиснулись шесть человек, не считая меня. То, что стало тесно, еще можно было перетерпеть, но они, к тому же, все курили. Увидев, как я поморщилась, сообразительный Пряхин тут же прекратил курение и открыл пошире форточку.

– Все уже в курсе, чем нам предстоит заниматься. Мы проводим на нашем участке обыски и аресты. Кроме членов семей участников контрреволюционных организаций, перешедших на нелегальное положение или бежавших за границу, аресту также подлежат лица, хранящие огнестрельное оружие без соответствующего разрешения. Эти лица будут привлекаться к уголовной ответственности.

– Такие рейды сегодня пойдут по всему городу. Горотделу НКГБ для усиления придаются бойцы из роты НКВД. Анна Петровна их знает, – кивнул он в мою сторону. К нашей группе будет прикомандировано отделение – девять человек с двумя грузовиками. Грузовики потребуется для транспортировки арестованных. Обязательно проинструктируйте всех бойцов, как вести себя с арестованными. Любые разговоры пресекать максимально жестко. Далее. На нашем участке 5 домов от трех этажей и выше. Все остальные дома – одноэтажные, с чердаками. И в каждом доме есть подвал. Вся наша группа едет на первом грузовике, который остановится в квартале от заданного района. Далее выдвигаемся пешком, а грузовики подъедут после начала операции. Таким образом будет обеспечена скрытность и внезапность.

– Внутрь захожу я с участковым и двумя бойцами. Остальные бойцы рассредоточиваются по периметру с контролем дверей, окон, крыш. Два человека страхуют всю группу снаружи. С водителем остается еще один боец. Теперь оружие. У всех штатные пистолеты и револьверы. У бойцов будут четыре автомата ППД и два ДП. На всякий случай будут также четыре гранаты РГД. Но стрельба только в самом крайнем случае – нам нужно арестовать людей для их последующей высылки, а не для расстрела. Вот, если будут сопротивляться, тогда другое дело. Как говорил Максим Горький: «Если враг не сдается, его уничтожают». Анна Петровна, ты можешь вместо своего штатного нагана взять парабеллум, но применять его, опять же, только в крайнем случае. У него слишком сильный бой, поэтому могут пострадать посторонние. В первую очередь старайся использовать Вальтер. Тем, у кого пистолеты – дослать патрон в патронник. Вопросы?

– Кто будет командовать бойцами НКВД? – раздался вопрос кого-то из присутствующих.

– Бойцами НКВД будет командовать товарищ Северова. Она их хорошо знает – ей и карты в руки. Еще вопросы?

Больше вопросов не было, и мы вышли на улицу в ожидании грузовика. Пока мужики снова с удовольствием курили, я грустила. Ни с того, ни с сего я получила под команду целое отделение бойцов. Было бы это на тренировке – никаких проблем. Но тут совсем другое дело. От неправильной расстановки может зависеть чья-то жизнь, или провал операции. Не было печали! А отказаться нельзя – как никак, я командир.

Впрочем, практически вся операция прошла, к моему удивлению, тихо и мирно. Мы подбирались к очередному дому из списка Игоря, окружали дом, после чего «группа захвата» спокойно заходила внутрь и выводила очередную порцию. Задержанных тут же усаживали в грузовик, который немедленно уезжал. Пока мы на втором грузовике подбирались к следующему дому и выполняли точно такие же действия, первый успевал вернуться. Я поразилась, насколько четко все было организовано. И это притом, что не было никаких «маски-шоу».

Когда грузовики совершили по пять ходок, Игорь сказал, что свой участок мы отработали и осталось проверить один дом, в котором по его сведениям у хозяина есть незарегистрированное ружье. Вот тут меня ждало небольшое представление. Я с бойцами стояла под окнами довольно ветхого одноэтажного дома, когда вдруг через открытое оконце услышала сразу собачий лай, чью-то ругань, собачий визг, опять ругань, только уже другого человека, и, наконец, все затихло. Я не выдержала и с улицы крикнула.

– Игорь, у вас там все в порядке?

– Можно сказать, что все. Хочешь – заходи.

90.

Любопытная я конечно тут же заскочила в дом. В просторной комнате увидела следующую картину: на полу наполовину под столом лежит скорчившийся мужик на вид лет тридцати. В углу женщина с трудом удерживает черного спаниеля, злобно рычащего на Игоря. Сам Игорь потирает левой рукой правую и одновременно разглядывает штаны со следами собачьих зубов. Участковый держит в руках какое-то ружье, а боец стоит с растерянным видом.

– Вот, товарищ младший лейтенант, видишь, как твой начальник пострадал. Пока разбирался с владельцем незарегистрированного оружия, его пес стал разбираться со мной. Но теперь уже разобрались. Ну-ка, товарищ сержант, расскажи нам, что это за ружье.

– Так я не охотник, товарищ лейтенант, – виноватым голосом заговорил участковый. – Вижу, что охотничье, и все.

– Да, ты действительно не охотник. Тогда слушай. Это гладкоствольное ружье изготовлено в мастерской братьев Ремпт в Зуле, Германия. Стволы заводов Крупа. Год выпуска примерно 1924. Очень неплохая двустволка и в отличном состоянии. Понятно, что хозяин не хотел с ней расставаться. Вот только откуда она у этого молодца?

– Товарищ лейтенант. Если тут все уже в норме, то можно вас на пару слов, – влезла я в их разговор.