Попадать, так с музыкой! - Страница 88

– Вот все, что было.

– Ладно, так и быть, про деньги я тебя спрашивать не буду (тут Трофим передернулся), а это заберу.

С этими словами я, можно сказать, торжественно вытащила сверток на улицу и вручила остолбеневшему Пряхину.

– Это что еще такое?

– Это, товарищ лейтенант, бумаги, которые уносящий ноги барин забыл в своем поместье. А запасливый Трофим эти бумаги сохранил. Теперь у нас на досуге будет, чем заняться.

– Да, с тобой, Анна Петровна, точно не соскучишься.

– А то! – с гордостью заявила я. – Теперь все.

Мы поехали назад в горотдел, а я по дороге думала, что сумела не то, чтобы завербовать, но, скажем так, склонить к сотрудничеству, человека, который может оказаться полезным и после начала войны. Вряд ли этот Трофим захочет встретиться с барином – тот ему все припомнит. Так что дорога Трофиму мной определена точно.

В отделе я сразу рванула к Васе и начала клянчить.

– Товарищ старший лейтенант. Сейчас уже полвосьмого. Можно я отчет напишу завтра утром, а то не успею к ксендзу.

– Ладно, сегодня я с Пряхиным пообщаюсь, а завтра, чтобы с самого утра за отчет. Точнее за два: по сегодняшней работе и по игре с ксендзом.

– Слушаюсь, товарищ старший лейтенант. Разрешите, я возьму мотоцикл, так как мне еще шахматы с собой тащить?

– Бери. Он, вообще-то, за тобой закреплен. Мне по рангу теперь положен автомобиль.

Я пулей выскочила из Васиного кабинета, ухватила в Красном уголке шахматы, завернула их в газету и ринулась вниз. Запихала сверток в коляску и поехала играть. Опаздывать командиру НКГБ не положено.

92.

К костелу я лихо подкатила без двух минут восемь или, выражаясь строго по военному, в 19:58. Так. Вот она я, а где торжественная встреча с цветами и музыкой? Никого. Двери в костел открыты, но не заметно никакого движения. Где же мой партнер? В костеле или в доме? Решила начать с костела и не ошиблась. Как раз, когда я входила в костел, ксендз с епископом выходили оттуда. Я остановилась и помахала им рукой. Ксендз улыбнулся и пошел мне навстречу.

– Здравствуйте, панна Северова. Рад вас видеть в добром здравии.

– Здравствуйте, пан Каневский, здравствуйте господин епископ. Пан Каневский, я тут выяснила, что ко мне надо обращаться не панна Северова, а пани Северова.

– Так вы замужем? Извините, пани Северова, я этого не знал. И как ваш супруг относится к тому, что его жена работает в Государственной Безопасности?

– Нормально относится, хотя иногда и вздыхает. Но это для него единственный шанс хоть немного мной командовать.

– Пан Северов тоже работает в НКГБ?

– Да, он мой непосредственный начальник.

– Первый раз встречаю семью, в которой муж и жена – военные.

– Все, пан Каневский, когда-нибудь встречается в первый раз. Так, где мы будем играть?

– Вижу, что вы решительно настроены на игру. Идемте к дому. Сегодня хороший теплый вечер, и мы сможем играть на воздухе. Сейчас Балтазар вынесет нам стол и стулья, и мы начнем игру.

Мы подошли к дому. Там служка сначала вынес стул для епископа, который, к моему удивлению, видимо решил наблюдать за нашей игрой и сразу с удовлетворением уселся. Потом появились стол и два стула для нас. Я развернула доску и высыпала фигурки на стол. Выбрала белую и черную пешки, потрясла их за спиной и протянула ксендз два кулака.

– Выбирайте, пан Каневскй.

Ксендз коснулся моей левой руки.

– Ваши белые, пан Каневский.

– Пани Северова, если желаете, то можете взять белые себе, – стал проявлять галантность ксендз.

– Нет, нет. Жребий, есть жребий. Мои черные.

С этими словами я уселась за стол и стала быстро расставлять свои фигурки. Ксендз, больше не мешкая, также оперативно расставил свои. При этом я заметила, что делал это он практически так же быстро, как и я. Вообще-то мне было известно, что о силе игрока в некоторой степени можно судить и по тому, как он расставляет фигуры на доске. Один мой знакомый КМС, большой любитель блица, мог небрежно как бы кинуть на доску, например слона, и тот сразу попадал в нужную клеточку. Так что расстановка фигур уже позволяла делать некоторые пусть и предварительные, выводы. Кинув на меня короткий испытующий взгляд, ксендз сделал ход королевской пешкой е2-е4. Наверное, знает, что этот ход ему ничем не грозит.

Заранее обдумывая возможные варианты начала черными, сначала я планировала выбрать какой-нибудь дебют, типичный для этого времени. Но быстро сообразила, что схемы, которые сейчас играют, например, во французской защите, мне неизвестны. Конечно, проработав определенное число партий, можно было выбрать подходящий вариант, но на подобную работу у меня просто не было времени. Поэтому я решила на ход королевской пешки выбрать Защиту Уфимцева. Хитрость состояла в том, что в данное время такое начало за черных многие комментаторы называют неправильным. О том, что такое начало тоже «правильное» станет известно лет через двадцать. Я вспомнила одну партию покойного Михаила Ботвинника. Тьфу, черт! Какого покойного! Он сейчас еще очень даже живой и наращивает свою игру с каждым годом. Так вот, эта партия была опубликована в многотомных сборниках его партий, которые в мое время уже стали библиографической редкостью. А вариант, разыгранный в ней, был очень коварным. Для неподготовленного противника он будет неприятным сюрпризом.

Короче на ход ксендза я бодро ответила g7-g6. Он испытующе посмотрел на меня, немного подумал и стал занимать центр пешками. Я незаметно облегченно вздохнула. Может быть, ксендз и сильный шахматист – все-таки родственник чемпиона России и хороший знакомый одного из выдающихся теоретиков шахмат, но против вариантов, разработанных самим Михаилом Моисеевичем, бороться ему будет нелегко. В общем, так примерно и произошло. Я вовремя организовала нажим на центр, потом провела хитрый маневр ферзем, и мои центральные пешки заняли грозные позиции.