Попадать, так с музыкой! - Страница 146

146

Генерал так покраснел, что я испугалась, не хватит ли его удар. К счастью все обошлось. Держась одной рукой за поручень кресла, другой он схватил со стола графин и выдул его весь прямо из горла. Интересно, у него там вода была или что-нибудь покрепче? Потом вскочил и забегал по кабинету. Я стала считать круги. На пятом или шестом сбилась, потому что он иногда менял направление. Наконец, Григорьев остановился, отдышался и подошел ко мне.

– Голубушка, спасительница вы моя. Будут инструктора. Столько, сколько нужно. Завтра, как только получу списки, сразу закажу спецов с завода. Они приедут, все расскажут и покажут. А теперь откройте секрет, где вы нашли столько людей?

(Где-где – в Караганде – это я не сказала, а подумала)

– Я нашла их в списке радиолюбителей, зарегистрированных в НКВД Белоруссии. Там записано несколько тысяч человек, но не все пройдут медкомиссию по здоровью и возрасту. Кроме того, НКВД себе часть оставит, так что на долю округа придется примерно 1000 человек. Единственное но – нам надо будет самим собрать этих людей по адресам.

– Было бы кого собирать. Остальное – дело техники. Всех соберем.

– Вот и хорошо. Разрешите быть свободной.

– Разрешаю. Еще раз, большое спасибо.

Я вышла и пошла искать Романова. Он нашелся почти сразу. Романов тихо сидел в уголке в приемной Жукова.

173.

– Прошу прощения, Аристарх Ксенофонтович. Но у нас последнее время такая суета, что не успеваю одно дело сделать, как тут же падает второе. И все либо срочно, либо сверхсрочно. Что мне еще сегодня подкинут, я не знаю. Поэтому пока есть время, хочу вас озадачить. Помните, в Москве мы говорили о разном старинном оружии для партизан. Так вот очень хотелось бы получить несколько арбалетов. Вы могли бы составить чертежи и заказать их здесь на каком-нибудь заводе или в мастерских. Нужно не менее пяти штук с убойной дальностью от 50 до 70 метров. И чтобы звук от выстрела был потише. Потом, с учетом того, что за партизанами будут охотиться в лесу, нужно подумать о ловушках: ямы там всякие, самострелы и т.п. Вот, кстати, у меня есть несколько набросков азиатских ловушек – возьмите их и подумайте. И еще хорошо бы какие-нибудь приспособления, чтобы можно было гранаты подальше кидать. А то лично у меня вообще такие броски не получаются. Вот вам деньги на оплату заказов. Здесь тысяча рублей, если окажется мало, то когда я вернусь из командировки, то еще добавлю – деньги у меня есть. Если возникнут проблемы, то поезжайте в Барановичи. Там начальником областного НКГБ работает майор Григорьев. Сошлитесь на меня. Валентин Петрович отличный человек и всегда готов помочь.

– Я понял вас, Анечка. Похожу по Минску, подумаю и найду где заказать подобные штуки. А ваши листочки внимательно изучу.

– Еще вопрос к вам, Аристарх Ксенофонтович. Почему вы так странно посмотрели на поезд, отходивший от перрона?

– Дело в том, что одним из эффективных способов торможения наступления противника является нарушение коммуникаций. Учитывая российские расстояния лучше всего повреждать железные дороги. Вот я и прикинул, как это лучше делать с наименьшими затратами.

– И как же?

– В первую очередь подрывы мостов и тоннелей. Потом подрывы на поворотах.

– Что касается мостов и тоннелей понятно, а повороты? Ведь восстановят же. Что, у немцев рельсы запасные не найдутся?

– Конечно, восстановят, но, во-первых, на это нужно время, а, во-вторых, по восстановленному железнодорожному полотну особенно на поворотах поезда не смогут двигаться с нормальной скоростью. Следовательно, даже небольшое повреждение путей может существенно замедлить продвижение противника на Восток. Запомните, Анечка. Каждая наступательная операция сначала всегда прорабатывается в штабе. В СССР для этого существует Генштаб, в Германии единого штаба нет – есть штабы отдельных родов войск. Потом из головного штаба, если можно так сказать, директивы спускаются в штабы следующего уровня и т.д. Только после того, как операция полностью спланирована и доведена до штабов самого низкого уровня, можно начинать собственно операцию. А представьте, что из-за транспортных проблем возникают задержки с переброской войск, с поставкой боеприпасов и т.п. Весь план летит коту под хвост. Нужно вносить коррективы, что тоже требует времени, за которое, между прочим, противник может подготовиться к обороне. Поэтому любые проблемы с транспортом всегда серьезно нарушают наступательные операции.

– Спасибо за разъяснения, Аристарх Ксенофонтович. Я это запомню. В жизни все может пригодиться.

– Согласен с вами, Анечка. А теперь, если позволите, у меня к вам вопрос: вы ведь здесь в командировке, так куда же еще в командировку? А когда же домой?

– Спросите что-нибудь полегче, Аристарх Ксенофонтович. Я уже и сама не знаю. Муж в Гродно, я сегодня здесь, а завтра в Москве. Где окажусь послезавтра понятия не имею. Вот сейчас только сообразила, что целый месяц работала без выходных. И когда смогу отдохнуть и хотя бы полдня заняться ничегонеделанием не знаю.

– Сочувствую вам, Анечка, но боюсь, что дальше будет еще хуже. Сейчас вы только без выходных, а в случае ожидаемых крупных неприятностей вам и поспать будет некогда. Помню, во время мировой войны у меня было только два желания: наесться досыта и хорошо выспаться. Так что считайте, что пока вы почти что в санатории.

– Ну, вы меня утешили, Аристарх Ксенофонтович.

– Что делать, голубушка. Если заранее знать о неприятностях, то они не будут восприниматься так трагически. Готовьтесь.

146